Код города. Москва.
На первом этаже нашей стандартной блочной девятиэтажки жила страшная бабуля с огромной волосатой родинкой на губе. Под окнами её квартиры рос куст с заморской зеленовато- коричневой полосатой очень сладкой ягодой. Сделав уроки, мы мчались в засаду – выслеживать «ведьму», чтобы, уличив момент, когда она ненадолго покинет свой пост у подоконника, сорвать диковинное лакомство. Для детей, никогда не бывавших нигде кроме города, в котором они родились, крыжовник был чем-то фантастическим.
И нам казалось, что он пахнет летом.
А грозная бабуля, обнаружив в какой- то момент, что на кустике не осталось больше ни ягодки, громко кричала в окно о том, как трудно жить «коренной москвичке в трёх поколениях в этом рассаднике вражеских структур».
Если верить несчастной пенсионерке, то, несмотря на то, что я родилась и прожила в столице всю жизнь, я не являюсь коренной москвичкой – мои родители приехали в Москву учиться.
Тем не менее, для меня нет города роднее, прекраснее и любимее. Всё, что так любят ругать в Москве, вызывает во мне лишь лёгкую улыбку. Так мамаша, выводящая на прогулку потомство, улыбается мелким проказам своего ребёнка.
Конечно, многое тут изменилось:
На месте гаражей у подъезда, а позже разлинованных краской мест для парковки всегда были песочницы и железный паук – московский аналог шведской стенки.
Я помню жёлтые и белые с красным автобусы, которые пахли пластмассой и дермантином, с любимым номером и отрывными билетиками в устройстве, наподобие тех, что сейчас используются для туалетной бумаги.
Парк Лосиный остров эволюционировал для меня с годами – сначала я ходила сюда с родителями – гулять, жарить шашлыки на запрещённом костре и собирать лесные орехи, потом с классом – переживать еженедельную пытку физкультурными забегами или катанием на лыжах, а позже, уже студенткой – отправлялась сюда загорать у пруда, играть в волейбол и знакомиться с красивыми высокими волейболистами.
Лосиный остров был как настоящий лес, в нём пахло деревьями и свежестью. Тут я видела семейство лосей, которые с важным видом лизали соль с пенька. Хотя, он сейчас такой же, только кажется меньше.
Да и в самом городе раньше было много зелени, например, у станции метро ВДНХ заботливо выращивались огромные деревья. Для меня эта аллея казалась совершенно нереальной – долгое время я думала, что парк Лосиный остров «растёт» не только рядом с домом, но и до самого метро.
Так выглядел район станции метро ВДНХ.
Эта станция, на которой я бывала в детстве чаще всего, казалась мне космически большой и грандиозной. И даже пугающая скульптура Веры Мухиной (я знала её имя наравне с именами родителей), только прибавляла важности местности.
Павильоны и фонтан «Дружба народов» Выставки Достижений Народного Хозяйства – самый частый пейзаж любительских фотографий моей семьи – на их фоне можно увидеть и моего тогда ещё стройного отца в щеголеватых расклешённых белых брюках, и мою маму, держащую в руках венок из одуванчиков и этот венок на следующей фотографии, уже на моей трёхлетней голове.
Я помню, что самолёт на «ракетной площади» ВДНХ когда то был открыт для всех желающих побывать внутри, и я заходила туда смотреть на синие сиденья салона раз пятьдесят.
Я помню автоматы с газировкой, которые сейчас вернули на теперь уже ВВЦ, сделав стаканчики одноразовыми.
Код города. Москва.
Я помню как пахло в павильонах «Животноводство» и «Свиноводство». И как резво бегали лошади по импровизированному ипподрому, рядом с павильонов «Коневодство».
Я помню, как мама говорила: «Тебе надо доехать до Щербаковской, ой, то есть теперь уже до Рижской!»,
Выше: Наземный вестибюль станции Алексеевская (Щербаковская). 1980-е годы.
«перейдёшь на Площади Ногина… или как там теперь эта станция называется?».
Выше: Вход на станцию через подземный переход. 1980-е годы.
Я помню Новый Арбат, современный и чистый, по нему часто проходят маршруты для московских туристов.
И Старый Арбат со стеной мира, памятником Пушкину, стеной Цоя и настоящими художниками.
Они скромно сидели в сторонке и рисовали пейзажи, а не бегали за иностранными туристами и не выставляли готовые работы с лицами голливудских звёзд. Вопреки расхожему мнению, что москвичи не знают своего города, я была в куче интересных мест, про которые можно рассказывать годами, но лучше один раз увидеть – доме-квартире Толстого, музее Шилова, музее космонавтики (его скоро откроют после реконструкции), «стандартных» достопримечательностях Москвы. Просто однажды, мы с моей лучшей подругой решили ходить по субботам в интересные места. У меня есть знакомый, который может провести вас по центру города, но так, что вы не встретите ни одного человека. Он называет это «маршрутом без людей» и ужасно гордится тем, что «знает почти все закоулки своего города».
Я помню Красную площадь, мы ходили на неё очень редко, там всегда было много народу и нечего делать.
Выше: Красная площадь, 80-е годы, очередь к Мавзолею, который сейчас хотят сносить.
Я помню, как после института я шла по Ленинскому проспекту пешком и ела мороженое, роняя шоколадную глазурь на чужой чертёж, который мне дали отстеклить.
А в Нескучном саду всегда было очень уютно.
Но лучше всего я помню запах в своём детском саду. Год назад, когда я пришла в него забирать ребёнка своей подруги, там пахло точно так же как и раньше. А я, с выпученными от счастья глазами, всё никак не могла надышаться.
В моём городе есть миллионы прекрасных и интересных мест, в нём живут удивительные и уникальные люди, это- город огромных возможностей, не только в материальном плане, но я люблю Москву не за это…
Просто не один город не пахнет больше так, как пахнет этот – самым родным запахом на свете – моего детства.
В статье использованы иллюстрации с сайтов www. moskva.kotoroy.net, www.metro.ru, www. oldmoscow.prestige.ru, www.76-82.ru/photos, www.retrophoto.ru, www.found-moscow.narod.ru, www.basik.ru/historical/old_moscow_fotos, www.savok.name/82-foto_moscow.html и личного архива автора.
Loading ...
